В землянке все было по-прежнему. Через несколько минут кострище, где обычно готовил еду, ожило, пламя принялось лизать закопченное дно котелка с водой.
Имущества у меня набралось на три рейса. Неплохо в лесу разжился. Спасибо сослуживцу.
Кстати, о птичках. Найденным в вещах карандашом я нацарапал записку: «За меня не беспокойся, ушел по делам. Поживу некоторое время в другом месте. Все вещи со мной, отдам позже, когда вернусь сюда».
Пока вода грелась, я совершил две ходки с переправкой через реку на самодельном плотике. По пути ничего не утонуло, хотя вещи и припасы проявляли порой непозволительное своеволие. Я свалил все в большой кладовке Хижины (буду пока называть ее так, именно с большой буквы) и вернулся к огню. Вода давно кипела. Разбавив ее холодной, я разделся догола и с удовольствием помылся. Можно начинать новую жизнь.
Торжественное настроение, в котором прибыл обратно к Хижине, не покидало, воображение рисовало радужные перспективы. Подпустив в голос хозяйскую нотку, я возвестил:
В мечтах я уже лежал на удобной, хотя и непривычной пористо-гладкой (не спрашивайте, как это возможно) кровати, наслаждаясь теплом и любуясь внешней прохладой сквозь панорамные «окна».
Хижина не отворилась.
Глава 6
Я снова сидел в землянке, без еды, с жалким остатком вещей, хмурый и злой. Даже спичек нет. И телефона. Все там, в проклятой Хижине, черт бы ее побрал, ловушку для лесных недоумков. Все сгинуло в потустороннем мире, портал в который надежно захлопнулся. Остались лишь одежда, нож, удочки, котелок, ведро и мыло. Робинзон, дубль два.
Мечтал жить по-новому? Получите.
Факт, что я остался без спичек, бросил к кострищу – раздувать прогоревшие угли. Упс. Видимо, я слишком долго ругался с неотворявшейся Хижиной. Ни одной искры не вспыхнуло, а недавнее мытье пошло прахом – лицо и волосы покрылись слоем пепла, сделав меня похожим на коренного жителя ада, какими их изображают старинные иллюстрации.
Весь на нервах я отправился на рыбалку – совместить три дела. Рыбы наловить (хотя, по правде, на фига она мне, если спичек нет?), понаблюдать за исчезнувшим порталом, еще недавно носившим теплое имя Хижины, и просто посидеть, подумать. Последнее было наиважнейшим.
Если хватит сил, еще в речке можно помыться. Жаль, потом согреться не получится. Отложим, пока не припрет.
Рыбка не ловилась. Мысли не думались. Только ругалось хорошо – долго и многоуровнево. К сожалению, это было неконструктивно и к исправлению ситуации не располагало. Даже к ее пониманию. С трудом прекратив крыть себя и создавшую меня природу, я принялся задавать вопросы.
Куда сгинули мои вещи? Вообще, что это было, дьявол его разрази и покроши на мелкие полосочки?
Я ведь понятия не имею, что это за штука. Но как же было здорово ощущать себя ее хозяином. «Пить хочу!» – и тебе питье… «Спать хочу!» – и кровать…
Лампа Аладдина, безвозвратно утраченная. Выпущенная из рук Емелина щука. Золотая рыбка, выполнившая три желания и махнувшая на прощание хвостиком.
Теперь не важно. Штука, будь она трижды сказочной и четырежды инопланетной, сгинула – вместе с моими вещами. Поблагодарю судьбу, что не со мной.
А любопытно, куда забросили бы меня обстоятельства. С кем познакомили бы. Чему научили.
Хватит сослагательного наклонения. Нужно смириться, что я потерял Хижину. Допускаю, что вернулись загулявшие хозяева и провалились через подпространство в свои галактические тьмутаракани. Но если так, если они откуда-то вернулись в Хижину … то откуда? Что они в наших лесах забыли? И еще одно: мудрый хозяин не оставит ценную вещь без присмотра. Тем более, никто не даст штуковине, на которой прибыл в другой мир и, соответственно, собирался вернуться обратно, подчиняться аборигенам.
Опять же – мои вещи внутри. Тот, кто забрал Хижину, видел, что в ней обосновался новый житель. Неужели нельзя хотя бы чужое вернуть? Еще я не против, чтобы нечеловеческие существа поизучали меня, скажем, на предмет разумности. Ради знакомства с иным разумом на многое пойду. Только не похожа их разумность на нашу, если допускают логические ляпы вроде временной передачи власти постороннему.
В таком случае Хижина могла быть обычным автоматическим зондом. Сделала свое дело и растворилась в небытие, теперь ищи-свищи ее в другом времени-пространстве. Узнать бы, какое такое дело у нее было здесь. И куда она с результатами этого дела отправилась.
Кстати, а кто сказал, что Хижина куда-то отбыла? Может, она опять затаилась, и нужно лишь очередное волшебное слово произнести?
Я бросил бесплодную ловлю и вновь переправился на плотике к исчезнувшему порталу.
– Откройся! Оупен! – говорил, молил, требовал я и даже ругался, пробуя все, что мог придумать. – Сим-сим, муть твою через плечо и едондер через коромысло! Родненькая, миленькая, ну пожалуйста, смилуйся, приоткрой дверочку…
Фигушки. Штука исчезла со всем моим скарбом окончательно. Я пересек речку обратно на свою сторону и на прощание еще раз окинул взором былое пристанище чуждой цивилизации…
Порыв ветра нес сухую листву, и взгляд, который помнил, где искать возможную преграду, увидел ее – слегка колыхавшийся в воздухе прозрачный овал, вроде бы пропускающий листья… а вроде и нет.
Не овал, а горизонтально лежащий эллипс. Значит, не зря летающие тарелки дисками изображают? Выходит, кто-то их уже видел и… пользовался?
Не менее шести метров в длину, около трех в высоту. Ни за что не заметить, если не знать. Помещения внутри чудо-диска тянут именно на четыре, максимум на пять, значит, здесь явно не четвертое измерение. Наше, родное, только замаскированное. Камуфляж – высший класс. Ощущение создавалось, что листва действительно летела сквозь – если, повторяю, не знать, где и что искать.
Я вновь переправился к обнаружившейся находке. Вот же она. Можно пощупать, можно обойти… вот только почему-то внутрь попасть нельзя.
Ни одно из вновь повторенных заклинаний не сработало. Не солоно хлебавши, я раздраженно запустил в некоммуникабельное НЛО прибрежным голышом.
Полная иллюзия, что тот пролетел насквозь и грохнулся с другой стороны. Или не иллюзия?
Я не поленился, обошел. Камень лежал там, где и должен. Пролетел сквозь?!
– Ага! – взбодрился я и, разогнавшись, попробовал повторить полет камня собой.
Прыжок вмял меня в преграду и отбросил назад.
– Что б тебя разорвало на мелкие кусочки! – вырвалось злое при встрече копчика с почвой.
Стоп, не ругаться. Мало ли, вдруг поймет буквально. Или, что еще хуже, поймет правильно и обидится. Я потер саднившую задницу, тон сменился:
– Прости, дорогуша, кретина неразумного. Здоровья тебе и долгих лет. И если слышишь, может, пустишь постояльца недавнего?
